– Нет, конечно же, нет! Просто я понервничала немного, потому что никого рядом не было, а он казался слишком… за­интересованным. Потом выяснилось, что он просто хотел нари­совать мои руки. – Она помахала пальцами левой руки. – «Руки ангела». Теперь сиди спокойно, а то испортишь мою ра­боту, и у тебя останется отвратительный шрам. Хотя твоя рев­ность мне льстит.

– Я не ревную. – Он отпустил ее плечо и усилием воли по­старался избавиться от зеленой пелены, застилавшей глаза. – Просто не хочу, чтобы какой-то бродяга приставал к тебе.

– Он не приставал, а если бы пристал, я бы справилась с ним. Последний стежок! – Керби натянула нитку, завязала узел, отрезала и внимательно осмотрела линию аккуратных стежков. – Отличная работа, хотя себя хвалить не принято.

Она поднялась, чтобы приготовить противостолбнячный укол.

– И как бы ты, интересно, справилась?

– С чем? А, мы все еще об этом… Вежливым категорическим отказом.

– А если бы не помогло?

– Я бы хорошенько надавила на ожог, и он свалился бы на пол, визжа от боли.

Когда Керби снова повернулась к нему, предусмотрительно пряча шприц за спиной, Брайан улыбался.

– Ты действительно сделала бы это?

– Конечно! Однажды я охладила пыл перевозбудившегося пациента, нежно нажав на его гортань. Он тут же прекратил де­лать грязные предложения мне и медсестрам. Брайан, ты еще не соскучился по лилиям?

Он побледнел.

– Которые у тебя за спиной?

– Ну да. Просто посмотри на лилии.

– О господи! – Он отвернулся, а спустя секунду дернулся, вскрикнув от боли. – Укол, черт побери. Ты чем пользуешься, обивочными гвоздями?

– Вот и все. – Керби протерла место укола и села, чтобы перевязать его руку. – Не мочи повязку. Я буду менять ее по мере необходимости. Дней через десять-пятнадцать, может быть, снимем швы.

– То-то повеселимся!

– Держи, – она вынула из кармана халата леденец на палоч­ке и протянула ему. – За то, что был пай-мальчиком.

– Сарказм я понял, но леденец возьму. Керби развернула конфету и сунула ему в рот.

– Прими пару таблеток аспирина. Местная анестезия бы­стро проходит, и тебе будет больно. Надо идти впереди боли, а не гнаться за ней.

– Не хочешь поцеловать?

– Так и быть, – она подняла его руку и легко коснулась бинта губами. – Будь осторожнее со своим кухонным оружием. Я люблю твои руки такими, какие они есть.

– Тогда, может быть, ты не станешь возражать, если я загля­ну сюда попозже вечерком, свалю тебя на пол одной рукой и сорву одежду?

– Думаю, не буду. – Керби потянулась к нему и быстро по­целовала. – Чем скорее, тем лучше.

Брайан взглянул на стол для обследования больных, и его лицо осветилось улыбкой.

– Послушай, раз уж я здесь, может, ты осмотришь меня? Не был у врача года три. Можешь надеть фонендоскоп. Только, чур, ничего, кроме фонендоскопа!

Керби почувствовала, как по телу пробежала дрожь желания. Но в этот момент кто-то постучал в дверь, и она вернулась с небес на землю.

– Придется назначить вас на вечер. – Она отстранилась и встала, чтобы убрать поднос. – Я все утро занималась ветрян­кой, и это мой следующий пациент.

Брайан вдруг понял, что не хочет уходить. Он хочет сидеть здесь и смотреть на нее. Смотреть, как уверенно она управляет­ся со своими инструментами, как изящно двигается… Так что он остался и стал смотреть.

– И у кого же ветрянка?

– Похоже, что у всех, кому меньше десяти. Уже семь случа­ев! Кстати, ты болел ветрянкой?

– О да, мы все трое болели одновременно. Кажется, мне было девять, значит, Джо было шесть, а Лекс – меньше трех. Мама вылила на нас пару галлонов каламина.

– Должно быть, вы отлично повеселились.

– А что, было не так уж плохо – особенно после первых не­скольких дней. Отец съездил на материк и привез огромную ко­робку кубиков, не меньше дюжины раскрасок, девчонкам – кукол Барби, а мне – огромные экскаваторы и подъемники, да еще коллекционные машинки.

Брайан расчувствовался от воспоминаний, понял это и не­ловко пожал плечами.

– Наверное, он просто отчаянно хотел занять нас чем-ни­будь.

И дать немного отдохнуть вашей матери, подумала Керби.

– Могу представить, как трудно справляться с тремя боль­ными детьми. Похоже, он поступил правильно.

– Да, но уверен, что придумала все это мама. Кажется, у них всегда так было. Пока она не сбежала… – Убеждая себя, что это давно не имеет для него никакого значения, Брайан встал. – Не буду мешать тебе. Спасибо за отличный ремонт.

Его глаза вдруг стали печальными, и Керби обняла его лицо ладонями и легко поцеловала.

– Я выпишу тебе счет. Но медосмотр, который мы назначи­ли… это бесплатно. Брайан улыбнулся.

– Выгодная сделка!

Он уже повернулся к двери, но вдруг, не оглядываясь, заго­ворил. Слова легко слетели с его языка, словно давно ждали этой возможности.

– Я думаю, что влюбляюсь в тебя, Керби. И не знаю, что мы будем делать с этим.

Он быстро вышел, а она, не шевелясь, смотрела ему вслед. Затем медленно соскользнула с табурета и поняла, что следую­щему пациенту придется подождать минуту-другую. Пока у доктора восстановится дыхание.

Перед самым закатом Керби вышла прогуляться по пляжу. Она чувствовала, что ей необходим покой и немного времени на размышления до того, как вернется Брайан.

Он любит ее… Вернее, думает, что любит, но все равно, это уже совсем другой уровень. Она не ожидала от него ничего по­добного, и теперь ей вдруг стало страшно.

Керби подошла к краю воды. Пена прибоя окатила ее ло­дыжки. Когда волна отхлынула, высасывая песок из-под ее ног, она подумала, что такое же чувство вызывает в ней Брайан. Лег­кая, волнующая потеря равновесия, как ни пытаешься удер­жаться. Словно земля качается.

Она хотела его и упорно добивалась своего, пока не выиграла сражение. Но теперь ставки поднялись, стали гораздо выше, чем она рассчитывала вначале.

В какой-то момент ситуация изменилась, усложнилась, а она даже не заметила этого.

Такие, как Брайан, нелегко говорят о любви. Не то, что она. Ей эти слова всегда давались без труда. Но только не с Брайа­ном. Если она скажет ему, что любит, это должно быть правдой.

Впрочем, любые слова – это только фундамент, основа се­рьезных отношений. Ей придется решать, хочет ли она иметь дом, семью… и хочет ли этого с ним. А потом придется убедить его, что и он этого хочет с ней.

А это будет нелегко. Душевные травмы детства оставили свои шрамы, осложнили жизнь Брайана. Ему все дается непросто. И с ним тоже непросто…